alonso_kexano (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
alonso_kexano) wrote2010-12-21 12:49 pm
alonso_kexano) wrote2010-12-21 12:49 pm
Entry tags:
2010
Решила перед Йолем написать про ушедший год.
Пускай висит. Может, кому-то полезно будет.
Итак, начнем с того, что я не верила в депрессию.
То есть, я верила. Я видела людей с клинической депрессией. Страшной и настоящей, обусловленной серьезными вещами. Поэтому я не верила, что она, депрессия, случается так часто, как об этом пишут в интернетах, и не верила вдвойне, что это может случиться со мной. Потому что я всегда контролирую происходящее.
Я перестала контролировать происходящее осенью 2009 года, когда в пылу ссоры пробила себе руку ножом. Когда пару раз обнаруживала себя на балконе, перегнувшуюся через перила, и не понимающую, как я туда попала. Когда мы сидели, допустим, с Кэт на балконе, мне звонили и я уходила в другую комнату – а потом Кэт тащила меня к кровати в полубессознательном состоянии, потому что я, положив трубку, просто молча сползла по стене.
Я перестала контролировать происходящее уже тогда, но я еще этого не поняла.
Разве что отчасти.
Я пошла в «пятнадцатую». Меня направили в неврологическое отделение. Там мне диагностировали острый невроз (кажется, астенический) и стали лечить ВСД. Нет, ВСД тогда лечить надо было, не вопрос. Я поколола что-то успокоительное и один раз поговорила с психотерапевтом. Он не сказал мне ничего нового, и я решила, что это не для меня. Не поможет.
Тогда я решила поменять что-то в жизни и начала встречаться с одним молодым человеком. Не скажу, что не помогло. На какое-то время это дало прилив сил и энергии ровно настолько, чтобы я легла трупом в направлении мечты не осенью, а в конце декабря. Ровно год назад.
Я не буду говорить, что именно к этому привело. Это уже неважно.
Я считала, что у меня бесконечный запас любви, терпения и надежды. Это неправда. Как неправда то, что надежда умирает последней.
У меня первой закончилась именно она. Я в глубине души неплохо все-таки вижу, чем все закончится. Верить в очевидное я отказалась. Но где-то внутри уже все отлично поняла.
После этого закончилось терпение. Я начала срываться. По мелочам. Темная сторона полезла наружу. Она и раньше лезла, но не так откровенно. А тогда – полетело к черту все хорошее, что во мне было. Это уже начало 2010.
Когда закончилась любовь – я не знаю. Но весной была память о любви. О том, как хорошо все было. Проанализировать ситуацию – меня уже не хватало. Я вцепилась в остатки своей надежды, потому что мне казалось, что без них я умру. Надежды на то, что все будет как раньше. Ну хотя бы.
Да.
А еще стали заканчиваться эмоции. Не поверите – у меня. Нет, те, кто меня тогда видел, вполне себе могут пожать плечами и поржать.
Но я вот вспоминаю тогдашнее свое состояние и понимаю, что просто я со своей зависимостью от эмоций нарывалась на них изо всех сил. Боль – более сильный наркотик, чем радость. Мне нужно было при каждой встрече получить либо кусочек надежды – либо хотя бы болевой раздражитель. Впрочем, это я сейчас такая умная. Потому и говорю – пусть висит.
Ситуация оборвалась весной. Я почувствовала поначалу даже какое-то облегчение. Несколько дней была эйфория, а потом, предсказуемо, много болевых эмоций. Они прошли в течение месяца и закончились вообще.
Ну, то есть, не вообще – это с моей обычной колокольни выглядит как вообще. Мне очень хотелось хоть что-то испытывать. Я ссорилась со своим тогдашним молодым человеком, искренне надеясь, что вот, мы поругаемся, покидаем стульями, а потом я заплачу, и он меня прижмет к груди, и я, может быть, что-нибудь почувствую. Ни фига. Я чувствовала одно глухое раздражение.
Я – человек, которому необходимо постоянно что-то делать. Общаться, работать и писать. Я целое лето сидела на жопе, играла в танчики и читала башорг. Мне не хотелось вообще ничего. И вот да, постоянно – то самое глухое раздражение.
Это прекрасное чувство сопровождало меня все лето, а потом у молодого человека внезапно «изменились эмоции», и я осталась с семьюстами гривнами в кармане (четыреста одолжил он) в квартире, проплаченной на неделю, и без работы. Ах да. Без интернета также.
В течение недели, что мы с молодым человеком продолжали жить вместе (он ждал, пока закончится ремонт в его новой квартире), я ревела почти круглосуточно. За весь год, что мне не плакалось. Мне было очень страшно, больно и одиноко, и я совершенно не представляла, что дальше. Молодой человек кричал – ну что ты ревешь и устраиваешь истерики?
Он вообще очень любил порассказывать, какая я истеричная, нелогичная, слабовольная и неприспособленная к жизни. Настолько, что я в это поверила. Он декларировал, что очень хорошо разбирается в людях. В это я тоже верила, потому что в людях не разбираюсь совершенно.
На самом деле, это был вполне неплохой молодой человек. У него очень дружелюбный характер, и он любит животных. Я благодарна ему ровно за три вещи, но об этом позже.
Итак, я решила оставаться в Киеве. Как-то сразу и не раздумывая. Тут можно было бы сказать, что Лемерт – идиотка. Как-то так оно и есть.
Видите ли, я планировала поступать в аспирантуру киевского вуза. Мне стоило ехать в Харьков, готовиться там полтора месяца, а потом приезжать и блистательно все сдавать, в результате чего я обзавелась бы общагой и стипендией.
Почему-то мне это не пришло в голову. Возможно, гордость и боязнь поражения – вернуться? Проиграть? Не дождетесь. Возможно – перспектива еще месяц постоянно общаться с родителями. Не знаю.
Да, так вот, я осталась. Сначала мне было очень плохо. Я потеряла ключи, не устроилась на работу мечты, промерзла, промокла, и у меня начались приступы ВСД. Еще мне показалось, что я потеряла флешку, и я помню, как стояла под дверью, ожидая возвращения Паши и Тики, ревела, мерзла, и думала – я же домашний кот, зачем меня выгнали на улицу?
На следующий день я нашла флешку. Прекрасный Мелос накормил меня вкусным, нашел вайфай и предложил вписку. Ночью я ехала к нему с рюкзаком и ноутом, и была абсолютно счастлива. Это была ночь, свобода и поезд, который идет через Днепр – я впервые почувствовала себя живой за долгое время.
Я не буду рассказывать, что случилось через несколько дней и почему меня снова сорвало в самый низ. Неважно. Это действительно не имеет отношения к моей какой-то жизни теперешней и прошлой.
Было много всего – я нашла дурацкую работу, я моталась по разным впискам, я окончательно поругалась с тем молодым человеком. Однажды я вписывалась у незнакомого мальчика. Ночью я вышла – а там сидели какие-то ребята, радостно смеявшиеся, предложили мне покурить. Я отказалась, а потом до меня дошло, что они там курят не сигареты совсем. Рано утром я сбежала.
Потом я приехала в Харьков на два дня. Никому не сказала – общаться с людьми не было сил. Меня отвели к невропатологу, который выписал мне чудо-антидепрессанты. Еще один знакомый волшебник сказал, что теперь у меня все будет хорошо.
На следующий день я заболела бронхитом. Через несколько дней завалила вступительный в аспирантуру. Мне показалось, что здесь что-то не так, но я ошибалась.
Я решила искать работу снова – фриланс мой тогдашний начал быть все более уныл, и я решила искать уже не что попало, а именно интересную работу. Я сформулировала – хочу квартиру, работу и влюбиться всерьез.
Мне подкинули контакты Люти и Шушика, и мы начали было искать квартиру вместе. Примерно в это же время один прекрасный ЛСИ выдернул меня на пообщаться. С ЛСИ меня познакомил бывший молодой человек уже после того, как мы решили расходиться (но об этом обстоятельстве ЛСИ не знал).
Я тогда еще пила антидепрессанты. Поэтому наша встреча прошла весьма небанально – я помнила только то, как он уходит за пивом, и я понимаю, что могу в него влюбиться. Антидепрессанты нельзя смешивать с алкоголем, ребята =)
Дальше я не помнила ничего.
А через неделю мне позвонила Соня из Харькова и дала мне наводку на Рагнара, который внезапно сдавал квартиру. Я приехала и узнала, что чудесная однушка на Троещине сдается за смешную цену, да еще и с котом. И что вечером я буду там уже жить.
Тот же день можно считать началом моих романтических отношений с любимым ЛСИ.
Через две недели я нашла работу в «Багнете». Мне повезло. Тут еще помогла Айоке. Она спросила меня – какую работу ты хочешь? Я начала мяться – в идеале, говорю, журналистом, но кто ж меня без опыта возьмет…
Айоке сказала – вот и хоти быть журналистом. Четко формулируй.
Меня взяли. По тестовому заданию. Резюме моего главред так и не видел =)
Последние два месяца я абсолютно счастлива. Знаете, я люблю и любима. Я, кажется, так вообще ни с кем никогда не резонировала.
Я люблю свою работу. Очень. Я люблю свой коллектив, а непосредственная начальница вызывает у меня восхищение, благоговение и нежность.
Я люблю своего кота. Мое жилье вызывает у меня желание сделать там уютно. Когда будет время – я сделаю.
Есть люди, с которыми мне радостно общаться. Я говорила, что скажу, за что благодарна бывшему молодому человеку? Так вот, я благодарна ему за три вещи. За то, что вытащил меня в Киев, за то, что познакомил меня с Кит и с любимым.
И, наверное, еще за четвертую. За то, что резко выбросил из теплой камеры на мороз. За то, что я, хватая ртом воздух, вдруг поняла, что живая и могу бороться.
И жить.
С новым годом, ребята. Завтра день начнет увеличиваться.
Все будет хорошо.
У всех.
Пускай висит. Может, кому-то полезно будет.
Итак, начнем с того, что я не верила в депрессию.
То есть, я верила. Я видела людей с клинической депрессией. Страшной и настоящей, обусловленной серьезными вещами. Поэтому я не верила, что она, депрессия, случается так часто, как об этом пишут в интернетах, и не верила вдвойне, что это может случиться со мной. Потому что я всегда контролирую происходящее.
Я перестала контролировать происходящее осенью 2009 года, когда в пылу ссоры пробила себе руку ножом. Когда пару раз обнаруживала себя на балконе, перегнувшуюся через перила, и не понимающую, как я туда попала. Когда мы сидели, допустим, с Кэт на балконе, мне звонили и я уходила в другую комнату – а потом Кэт тащила меня к кровати в полубессознательном состоянии, потому что я, положив трубку, просто молча сползла по стене.
Я перестала контролировать происходящее уже тогда, но я еще этого не поняла.
Разве что отчасти.
Я пошла в «пятнадцатую». Меня направили в неврологическое отделение. Там мне диагностировали острый невроз (кажется, астенический) и стали лечить ВСД. Нет, ВСД тогда лечить надо было, не вопрос. Я поколола что-то успокоительное и один раз поговорила с психотерапевтом. Он не сказал мне ничего нового, и я решила, что это не для меня. Не поможет.
Тогда я решила поменять что-то в жизни и начала встречаться с одним молодым человеком. Не скажу, что не помогло. На какое-то время это дало прилив сил и энергии ровно настолько, чтобы я легла трупом в направлении мечты не осенью, а в конце декабря. Ровно год назад.
Я не буду говорить, что именно к этому привело. Это уже неважно.
Я считала, что у меня бесконечный запас любви, терпения и надежды. Это неправда. Как неправда то, что надежда умирает последней.
У меня первой закончилась именно она. Я в глубине души неплохо все-таки вижу, чем все закончится. Верить в очевидное я отказалась. Но где-то внутри уже все отлично поняла.
После этого закончилось терпение. Я начала срываться. По мелочам. Темная сторона полезла наружу. Она и раньше лезла, но не так откровенно. А тогда – полетело к черту все хорошее, что во мне было. Это уже начало 2010.
Когда закончилась любовь – я не знаю. Но весной была память о любви. О том, как хорошо все было. Проанализировать ситуацию – меня уже не хватало. Я вцепилась в остатки своей надежды, потому что мне казалось, что без них я умру. Надежды на то, что все будет как раньше. Ну хотя бы.
Да.
А еще стали заканчиваться эмоции. Не поверите – у меня. Нет, те, кто меня тогда видел, вполне себе могут пожать плечами и поржать.
Но я вот вспоминаю тогдашнее свое состояние и понимаю, что просто я со своей зависимостью от эмоций нарывалась на них изо всех сил. Боль – более сильный наркотик, чем радость. Мне нужно было при каждой встрече получить либо кусочек надежды – либо хотя бы болевой раздражитель. Впрочем, это я сейчас такая умная. Потому и говорю – пусть висит.
Ситуация оборвалась весной. Я почувствовала поначалу даже какое-то облегчение. Несколько дней была эйфория, а потом, предсказуемо, много болевых эмоций. Они прошли в течение месяца и закончились вообще.
Ну, то есть, не вообще – это с моей обычной колокольни выглядит как вообще. Мне очень хотелось хоть что-то испытывать. Я ссорилась со своим тогдашним молодым человеком, искренне надеясь, что вот, мы поругаемся, покидаем стульями, а потом я заплачу, и он меня прижмет к груди, и я, может быть, что-нибудь почувствую. Ни фига. Я чувствовала одно глухое раздражение.
Я – человек, которому необходимо постоянно что-то делать. Общаться, работать и писать. Я целое лето сидела на жопе, играла в танчики и читала башорг. Мне не хотелось вообще ничего. И вот да, постоянно – то самое глухое раздражение.
Это прекрасное чувство сопровождало меня все лето, а потом у молодого человека внезапно «изменились эмоции», и я осталась с семьюстами гривнами в кармане (четыреста одолжил он) в квартире, проплаченной на неделю, и без работы. Ах да. Без интернета также.
В течение недели, что мы с молодым человеком продолжали жить вместе (он ждал, пока закончится ремонт в его новой квартире), я ревела почти круглосуточно. За весь год, что мне не плакалось. Мне было очень страшно, больно и одиноко, и я совершенно не представляла, что дальше. Молодой человек кричал – ну что ты ревешь и устраиваешь истерики?
Он вообще очень любил порассказывать, какая я истеричная, нелогичная, слабовольная и неприспособленная к жизни. Настолько, что я в это поверила. Он декларировал, что очень хорошо разбирается в людях. В это я тоже верила, потому что в людях не разбираюсь совершенно.
На самом деле, это был вполне неплохой молодой человек. У него очень дружелюбный характер, и он любит животных. Я благодарна ему ровно за три вещи, но об этом позже.
Итак, я решила оставаться в Киеве. Как-то сразу и не раздумывая. Тут можно было бы сказать, что Лемерт – идиотка. Как-то так оно и есть.
Видите ли, я планировала поступать в аспирантуру киевского вуза. Мне стоило ехать в Харьков, готовиться там полтора месяца, а потом приезжать и блистательно все сдавать, в результате чего я обзавелась бы общагой и стипендией.
Почему-то мне это не пришло в голову. Возможно, гордость и боязнь поражения – вернуться? Проиграть? Не дождетесь. Возможно – перспектива еще месяц постоянно общаться с родителями. Не знаю.
Да, так вот, я осталась. Сначала мне было очень плохо. Я потеряла ключи, не устроилась на работу мечты, промерзла, промокла, и у меня начались приступы ВСД. Еще мне показалось, что я потеряла флешку, и я помню, как стояла под дверью, ожидая возвращения Паши и Тики, ревела, мерзла, и думала – я же домашний кот, зачем меня выгнали на улицу?
На следующий день я нашла флешку. Прекрасный Мелос накормил меня вкусным, нашел вайфай и предложил вписку. Ночью я ехала к нему с рюкзаком и ноутом, и была абсолютно счастлива. Это была ночь, свобода и поезд, который идет через Днепр – я впервые почувствовала себя живой за долгое время.
Я не буду рассказывать, что случилось через несколько дней и почему меня снова сорвало в самый низ. Неважно. Это действительно не имеет отношения к моей какой-то жизни теперешней и прошлой.
Было много всего – я нашла дурацкую работу, я моталась по разным впискам, я окончательно поругалась с тем молодым человеком. Однажды я вписывалась у незнакомого мальчика. Ночью я вышла – а там сидели какие-то ребята, радостно смеявшиеся, предложили мне покурить. Я отказалась, а потом до меня дошло, что они там курят не сигареты совсем. Рано утром я сбежала.
Потом я приехала в Харьков на два дня. Никому не сказала – общаться с людьми не было сил. Меня отвели к невропатологу, который выписал мне чудо-антидепрессанты. Еще один знакомый волшебник сказал, что теперь у меня все будет хорошо.
На следующий день я заболела бронхитом. Через несколько дней завалила вступительный в аспирантуру. Мне показалось, что здесь что-то не так, но я ошибалась.
Я решила искать работу снова – фриланс мой тогдашний начал быть все более уныл, и я решила искать уже не что попало, а именно интересную работу. Я сформулировала – хочу квартиру, работу и влюбиться всерьез.
Мне подкинули контакты Люти и Шушика, и мы начали было искать квартиру вместе. Примерно в это же время один прекрасный ЛСИ выдернул меня на пообщаться. С ЛСИ меня познакомил бывший молодой человек уже после того, как мы решили расходиться (но об этом обстоятельстве ЛСИ не знал).
Я тогда еще пила антидепрессанты. Поэтому наша встреча прошла весьма небанально – я помнила только то, как он уходит за пивом, и я понимаю, что могу в него влюбиться. Антидепрессанты нельзя смешивать с алкоголем, ребята =)
Дальше я не помнила ничего.
А через неделю мне позвонила Соня из Харькова и дала мне наводку на Рагнара, который внезапно сдавал квартиру. Я приехала и узнала, что чудесная однушка на Троещине сдается за смешную цену, да еще и с котом. И что вечером я буду там уже жить.
Тот же день можно считать началом моих романтических отношений с любимым ЛСИ.
Через две недели я нашла работу в «Багнете». Мне повезло. Тут еще помогла Айоке. Она спросила меня – какую работу ты хочешь? Я начала мяться – в идеале, говорю, журналистом, но кто ж меня без опыта возьмет…
Айоке сказала – вот и хоти быть журналистом. Четко формулируй.
Меня взяли. По тестовому заданию. Резюме моего главред так и не видел =)
Последние два месяца я абсолютно счастлива. Знаете, я люблю и любима. Я, кажется, так вообще ни с кем никогда не резонировала.
Я люблю свою работу. Очень. Я люблю свой коллектив, а непосредственная начальница вызывает у меня восхищение, благоговение и нежность.
Я люблю своего кота. Мое жилье вызывает у меня желание сделать там уютно. Когда будет время – я сделаю.
Есть люди, с которыми мне радостно общаться. Я говорила, что скажу, за что благодарна бывшему молодому человеку? Так вот, я благодарна ему за три вещи. За то, что вытащил меня в Киев, за то, что познакомил меня с Кит и с любимым.
И, наверное, еще за четвертую. За то, что резко выбросил из теплой камеры на мороз. За то, что я, хватая ртом воздух, вдруг поняла, что живая и могу бороться.
И жить.
С новым годом, ребята. Завтра день начнет увеличиваться.
Все будет хорошо.
У всех.
no subject
*)
no subject
Злоключения явно были к лучшему - без них бы сейчас не было всего того, что есть =)
no subject
Теперь, глядя в свое прошлое, можно смело сказать, что так было нужно.)))
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
вот не знаю почему эта фраза меня тронула больше всего)
здорово, конечно, это всё. ярко.
no subject
И да, ты вот говорила, как у меня все просто... В общем, не очень =)
no subject
насчет просто - по-моему, у меня тогда активизировался обвм. формулировочка "просто" - была, насколько я помню, реакцией удивления на фразу о ебанутых отношениях. меня удивило, что ты посчитала их ебанутыми, и я сделала какой-то дурацкий вывод.
no subject
Впрочем, у меня это слово совершенно не несет негативной оценки. Это как есть ухрупки в плохом и хорошем смысле слова =)
no subject
no subject
no subject
no subject
А бывший, видать, "не Ваш" просто, с ними, "не нашими", перманентно все пофиг и ничего не хочется, их это бесит, и панеслася...
Только один момент вызвал когнитивный диссонанс: почему Лемерт, не боящийся ни алкоголя в количествах, ни крышесносов без-вещественных, так напрягся от простенькой и, в общем-то, довольно безобидной траффки?
no subject
офф
Re: офф
Re: офф
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
Отличные ведь сиськикрасиво, правда =)no subject
>Все будет хорошо.
У всех.
Смотри, пообещала ^^
no subject
no subject
Да, с "чужими" по жизни так бывает. И хорошо, когда мы это понимаем.
Через две недели я нашла работу в «Багнете». Мне повезло. Тут еще помогла Айоке. Она спросила меня – какую работу ты хочешь? Я начала мяться – в идеале, говорю, журналистом, но кто ж меня без опыта возьмет…
Айоке сказала – вот и хоти быть журналистом. Четко формулируй.
Вот не думала, что попаду в итоги)) И очень рада, что помогла. Журналист - это чудесная и динамичная работа, желаю тебе так держать и ещё лучше!!!
В Новом Году и вообще.